Беженцы. Что мы знаем о них?

  С первых месяцев войны возникло такое явление, как беженское движение, которое с течением времени приобрело невиданные масштабы. 5 миллионов граждан, проживавших в западных губерниях Российской империи и оказавшихся в зоне боевых действий, вынуждены были переселиться вглубь страны.  Об этих событиях рассказывается в Интернет-проекте «Беженцы Первой мировой войны в Нижегородской губернии».

   1915 год. Мировая война в разгаре. Успехи русской армии начального периода военного конфликта сменились крупными неудачами. В мае началось Великое отступление российских войск по всему Северо-Западному фронту. В результате сдачи Варшавы, Ковно, Вильно, других крупных городов и сельских местностей вглубь России хлынули миллионы беженцев. Перемещение людей зачастую имело принудительный характер.

Начало пути

  В считанные дни люди лишились всего: обустроенных жилищ, хозяйств с обрабатываемыми участками земли и домашним скотом, нажитого за всю жизнь имущества. И самое страшное: в пути и на новом месте жительства из-за голода и болезней теряли своих родных. Наибольшие потери были среди маленьких детей и стариков, не выдержавших тягот и лишений. Ехали неделями и месяцами. Дети из ковенских детских приютов добирались до Нижнего Новгорода 8 месяцев, останавливались в разных попутных городах по месяцу и более.

   Один из очевидцев описывает случай, произошедший с семьей, бежавшей из-под Варшавы: «Они шли длинными шоссе, все время при свете пожара и стоне орудий. Изнемогали от тяжелой ноши и безумного страха, но все же в нетерпеливом ожидании тишины и покоя. Дети уже не могли плакать. Старший мальчик девяти лет молчаливо шел, не вздрагивая даже от выстрелов, а только улыбаясь. Никто не замечал этой улыбки, и только на распределительном пункте мать поняла: мальчик сошел с ума. Братишки боялись безумной его улыбки, мать все время рыдала, а несчастный отец трепетал от страха при мысли о том, что мальчик убежит. И он убежал. Темной ночью, назад по лесной дороге. Эти леса уже были заняты немцами, разыскать мальчика не удалось».

На новом месте

   Переселением, регистрацией, содержанием беженцев в основном руководило государство в лице Министерства внутренних дел и созданного при нем Особого совещания по устройству беженцев. В губерниях этой работой руководили губернаторы через созданные при губернских земствах исполнительные комиссии.  Большую помощь оказывали благотворительные организации  и национальные комитеты – польский, литовский, еврейский и др.

   14 сентября 1914 года был учрежден Комитет Её Императорского Высочества  великой княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных действий – так называемый Татьянинский комитет. Непосредственное руководство его деятельностью осуществлял председатель, член Государственного совета Алексей Борисович Нейдгардт.  В Нижнем Новгороде отделение Татьянинского комитета открылось в декабре 1914 года.

   В Нижегородскую губернию за все годы военных действий приехало более 65 тысяч человек. С июля 1915 года в Нижний Новгород почти ежедневно прибывал состав с сотнями беженцев. Город уже не в состоянии был справляться с таким наплывом людей. Их надо было где-то размещать, кормить, трудоустраивать. В начале сентября соединенной исполнительной комиссией земства и города было произведено примерное распределение беженцев по 11 уездам Нижегородской губернии.

  В Макарьевский уезд беженцев отправляли пароходом из Нижнего Новгорода, перевалочными пунктами являлись Работки и Бармино. До конца навигации было решено отправлять в уезд не менее трех рейсов в неделю по 150 человек. На 6 февраля 1916 года в уезде было зарегистрировано 1505 беженцев. Это выходцы из Варшавской, Витебской, Гродненской, Ковенской, Курляндской и некоторых других губерний. Среди них 765 русских (в том числе белорусов), 572 еврея, 86 поляков, 56 литовцев, 8 латышей, других национальностей – 18 человек.

   На каждую  семью заводили регистрационную карточку беженца, в которую, кроме имен и фамилий, вносили сведения о прежнем месте жительства, возрасте, национальности, вероисповедании, сословии, профессии, а также данные о движимом и недвижимом имуществе, оставшемся на родине. К сожалению, таких карточек осталось немного, поэтому сведения о беженцах приходилось черпать из других документов, где зачастую значились только имя и фамилия. Да и карточки в основном составлялись со слов самих лишенцев, не имевших паспортов.

  

 

Карточка регистрации беженцев

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  Самую большую партию беженцев поселили в селе Лыскове – 848 человек. Среди них 572  еврея, представлявших мещанское сословие. Это в основном торговцы и ремесленники.  Здесь были наиболее благоприятные условия для проживания, развитая сеть промышленных заведений и ремесленных мастерских, где имелась возможность получить работу. 124 беженца жили в Работках. Белорусов, латышей, литовцев, занимавшихся прежде земледельческим трудом, расселили по 26 селам и деревням уезда. Некоторые фамилии этих людей: Безносик, Зайцева, Зильбер, Киршанский, Осит, Сабецкий, Сурмач, Чекель. А всего в уезд приехало около 600 семей.

   Переселенцев помещали в дома местных жителей и в общественные. Встречали их радушно, не только предоставляли кров, но и несли продукты, одежду. Вот лишь немногие адреса в Лыскове, где  поселились беженцы: ул. Напольная, дом Филиппова; ул. Больничная, дом Евсеевой; Базарная пл., дом Мухина;  наб. Сундовика, дом Кудрявцева; ул.  Почтовая, дом Бударина; ул. Стоялая, дом вдовы священника.

 

 

 

 

  Макарьевский уезд. Вид села Макарьево, фото М.П. Дмитриева, 1894 год

 

 

 

 

 

   На содержание каждого члена семьи выделялись пайки: продовольственный – 5 рублей и квартирный – 2 рубля в месяц. На детей до 14 лет – соответственно в два раза меньше. Но и эти средства поступали нерегулярно. Можно ли было прожить на такое пособие людям, которые приехали, не имея зачастую теплой одежды, обуви, денег, средств гигиены и смены белья?

   Возникало множество вопросов, касавшихся обустройства  людей на новом месте: обеспечение трудоспособных работой, медицинское обслуживание, обучение детей в школах, помощь в переписке (многие беженцы не владели русским языком), удовлетворение религиозных потребностей.

   На местах заботу об обездоленных приняли на себя священнослужители, учителя. В Макарьевском уезде создаются попечительства: Окининское, Кадницкое, Работкинское, Барминское.

  

 

 

 Макарьевский уезд. Общий вид села Лысково, фото М.П. Дмитриева, 1894 год

 

 

 

 

 

 В район, обслуживаемый Кадницким попечительством, входили села Кадницы, Шава, Запрудное, Калинино, где проживали 93 беженца. Во главе попечительства – священник о. Александр. Окининское попечительство обслуживало села Окинино,  Юркино, Ташлыково, деревни Черемиска, Богомолово (всего 66 беженцев). Возглавил Окининское попечительство священник о. Николай Золотницкий.

   О тяжелом положении беженцев свидетельствует обращение священника Николаевской церкви села Шава о. Александра в уездный комитет о беженцах: «…беженцы крайне необеспеченны топливом. По моему заявлению им дано из дачи местного помещика по возу дров и позволено пользоваться валежником, но большинство беженцев вследствие отсутствия теплой одежды не имеют возможности ходить в лес. В одной, например, семье может ходить лишь женщина, кроме того много больных мужчин.

   Главная необеспеченность беженцев заключается в отсутствии у большинства теплой одежды и обуви. Из детей школьного возраста посещает училище только один мальчик, остальные лишены возможности. Из дома в дом дети бегают босиком, женщины накрываются сверху легких пальто шалями.

… Щедро субсидировать беженцев из сумм попечительства возможности, конечно, нет.

…Насколько возможно – я даю, приглашаю и граждан помогать натурой беженцам. Вообще в настоящее время уныние среди беженцев ослабло и некоторые семьи не прочь бы и совсем остаться в Шаве. 8 ноября 1915 г.».

    То же в письме священника Запрудное о. Константина Виноградова и учителя Евфима Кулакова: «…в селе Запрудном проживают четыре семьи беженцев из Гродненской губернии (12 человек)… В приходской школе Калинина проживают беженцы в числе двух семей (11 человек, из них 6 детей). Все они бедные, нуждаются в самом необходимом для настоящего времени; не имеют обуви для зимнего времени, теплой одежды и нижнего белья; для протопления жилища не имеют дров, которых и достать очень трудно. Дети школьного возраста не имеют теплой одежды и обуви, не посещают школу. 11 ноября 1915 г.»

   Поступают прошения и от самих беженцев: «В Исполнительную комиссию по устройству беженцев Макарьевского уездного комитета от беженцев Работкинского района Якова Ковальчука, Ивана Макаревича, Василия Кисляка, Николая Молявко и других, в числе 83 семей

Прошение

   Критическое положение нас, беженцев. Ничтожные заработки и сильно поднятая на все дороговизна поставили нас в самое  страшное, голодающее положение. На базаре мука ржаная стоит 15 и дороже рублей пуд, мера картофеля 8 рублей. Мы испытываем страшную нужду в хлебе, и нам приходится голодать. Положение печальное. Одну надежду имеем на комитет. Ввиду чего покорнейше просим Макарьевский уездный комитет обратить внимание на наше печальное положение и отпустить нам муки ржаной по мере возможности увеличенной нормы, хотя бы по одному пуду на едока, так как прежняя норма 20 фунтов на едока при отсутсвии других продуктов является ничтожной. И ввиду того, что мы не можем получать из потребительской лавки муки и не можем доставать её на базаре ввиду её страшной дороговизны покорнейше просим комитет не отказать нам в нашей просьбе, чтобы нам не пришлось умереть самой страшной голодной смертью. 16 августа 1917 г.»

   Вопрос обеспечения работой беженцев был первостепенным. Кроме земледельцев были и рабочие специалисты: слесари, кузнецы, сапожники, портные, ювелиры. Велся учет числа трудоспособных беженцев, могущих поступить на сельскохозяйственные работы по Макарьевскому уезду: мужчин – 175 человек, женщин – 220, подростков от 14 – 76. Итого 471 человек. Однако эта работа была сезонной, временной, чаще всего носила поденный характер. Но и такая работа была нужна, поэтому беженцы искали любой способ заработать. Некоторые впоследствии уезжали в другие местности на новые строившиеся заводы.

    Латышский и Литовский центральные комитеты по оказанию помощи беженцам разослали в уездные комитеты письма с просьбой обеспечить работой беженцев – латышей и литовцев: «…Ввиду того, что разоренные войной латышские и литовские крестьяне в отдельности не в состоянии завести новые хозяйства и потому намерены временно организовать крупные сельскохозяйственные артели и снимать имения и отдельные участки, Латышский и Литовский центральные комитеты просят Земскую управу благоволить сообщить комитетам в скорейшем по возможности времени, имеются ли в Макарьевском уезде Нижегородской губернии свободные имения и участки для сдачи их в кратковременное арендное содержание».

Реэвакуация

    Прошло три долгих года. В 1918 году началась реэвакуация беженцев. По различным причинам не все смогли или захотели вернуться в родные места, остались на Нижегородчине, как-то обустроились. Известно также, что в Макарьевском уезде в те годы находилось несколько сотен военнопленных германской и австрийской армий. Их охотно использовали на строительных и сельскохозяйственных работах. Среди них – немцы, поляки, австрийцы, румыны и военнослужащие других национальностей. Гражданская и Вторая Мировая войны, сталинские репрессии и другие исторические события нанесли в дальнейшем непоправимые удары по судьбам этих людей. Но мы надеемся, что их след, их потомки все же находятся на Лысковской земле. Об этом нужно знать и помнить.

Алла Тихонова, руководитель проекта

«Беженцы Первой мировой войны в Нижегородской губернии»,

сайт проекта http://bezhentsy-pmv.com/about.html

Источник: «Приволжская правда» от 19 сентября 2015 года стр. 6,11

В публикации использованы материалы Центрального архива Нижегородской области газеты «Волгарь» за 1915 год.